Грубые мегалиты Стоунхенджа тысячи лет стоят недвижно среди полей и дубрав. Никто и ничто не может нарушить их строгий покой. Камни молча хранят память о доисторических временах, о созидательной мощи ума и рук человеческих. Но застывший хоровод не нем. Священная песнь вечно звучит в прекрасном мире. Древняя музыка неведомых сфер всегда волнует и тревожит. Грустная мелодия трогает сердечные струны, будит мысли о прошлом, о настоящем, о будущем. Правда, тем, кто не бывал в тех далеких от нас краях, сложно судить о переживаниях и помыслах людей, часами бродивших среди вековых дубрав, среди каменных исполинов Стоунхенджа. Поэтому приведем свидетельство стародавнего гостя, посетившего храм друидов еще в XVIII веке: "Для логического ума трудно вообразить более высокое наслаждение, чем прогулка среди этих величественных руин и их созерцание".

Сказочно красивые ландшафты и памятники старины, конечно же, есть во многих местах. Столь же возвышенное, поистине интеллектуальное наслаждение испытывает каждый, кто в летнюю пору оказывается близ устья Нерли, где эта тихоструйная речка впадает в быструю Клязьму. Среди листвы здесь возвышается над зеленью лугов белокаменная церковь Покрова. В XII веке, когда строился храм, густые дубравы шумели окрест. И ныне еще могучие Дубы-исполины стоят на берегах рек, красуются в рощах, они по-прежнему хранят древнюю Мудрость и Красоту.

Однажды мы показали фотографии Стоунхенджа местному священнику и спросили: - Для чего предназначались эти камни? Он долго рассматривал, потом сказал назидательно:

- Это капище друидовј Языческие жрецы здесь свершали свои обряды и жертвоприношения. Друиды поклонялись камням и деревьям, молились дубам о ниспослании дождя и милости. На Руси тоже была языческая тьма, подобная тьме египетской, тоже чтили идолов и Перуна. Но, слава Богу, свет истины озарил нашу землю.
- А чему учили древние Жрецы?
- Спроси: что знать могли шаманы лесные? Бог не в дубе, а в Храме, на небесах наш Отец и Спаситель. Ложная вера жрецов-язычников давно отвергнута. Ибо сказано было: "Грядет день Господа Саваофа - падут все дубы и камни, все башни и стены".
- Священник глянул на фото, на причудливые глыбы мегалитов, и покачал головой. - Вот нагромоздилиј А зачем? Все свершилось по Слову Божьему: пали дубы каменные и нет им спасения.

Разные мысли вызвал этот разговор. Святая вера служителя была достойна уважения. Давно исчезли идольские капища, благодаря стараниям иереев и паствы веками стоят белокаменные храмы и церкви - средоточие духовной жизни. Но надо ли навешивать стародавний ярлык - язычество, пренебрегать культами самых древних религий, тем духовным достоянием, крохи которого хранят мифы и легенды, обряды и предания?

Тысячелетия до христиан люди верили своим Жрецам, поклонялись деревянным истуканам и каменным идолам, обретая в обрядах и ритуалах опору в суровой жизни. Священные Дубы и Камни для них были Владыками природы, прообразами вселенских Богов, что научили выращивать хлеб и приручать животных, даровали знаки для счета и письма, открыли тайну исчисления времени. Звездный календарь - самое ценное духовное сокровище. Известно, что культ Дуба был у всех европейских народов, и всюду - от восточных славян до западных кельтов - в священных Деревьях и Камнях видели повелителей календарного времени. Громовержцы выступали под разными именами - Юпитер, Зевс, Один, Тор, Дагда, Перун, Перкунас. Древнее многобожие образует сложную астральную иерархию, что восходит от Богов Солнца и Луны, Меркурия и Венеры к Божествам Марса, Юпитера, Сатурна, к Владыкам далеких Созвездий, начертанных знаками Зодиака. Логика постижения природы вела к тому, что старые, давно известные планетарные Боги вытеснялись и подчинялись новым, восходя к самому главному и высшему, к Единому. Только высшее Божество даровало самый точный календарь.

Дуб - красивое и долговечное дерево. И, вместе с тем, Дерево - это символ, вещий знак развития Рода, воплощение универсального Закона Природы в его растительной ипостаси. Звездный мир Богов и земная обитель человеческая подвластны всесильному Логосу - триединому принципу духовного становления, что открыт был в глубокой древности. Человек возделывал землю и трудился среди растений и животных, уподобляясь своему окружению. Поклонение Дубу было деянием духовным, связанным с исполнением строгих сезонных правил, обязательной жизнью по общим календарным циклам. Конечно, воспринимался образ по-разному. Для простых людей - Дуб - это особенное, священное дерево, внешний вид которого влиял на душевное настроение, помогал соизмерять свои помыслы и поступки с природными явлениями. "Не сей пшеницы прежде дубового листа". "Когда лист с дуба и березы опал чисто, будет легкий год для скота и людей".

Красочную картину создал Л.Н. Толстой в романе "Война и Мир", показав, как сильно повлияли перемены в облике лесного Дуба на эмоциональный настрой Андрея Болконского. Характерно, что лакей князя и кучер, оба из крестьян, первыми узрели красоты весеннего леса, куда въезжала карета. Кучер Петр не удержался, повернулся на козлах к барину, глубоко погруженному в свои тягостные мысли.

- Ваше сиятельство, лёгко как! - сказал он почтительно. - Что? - Лёгко, ваше сиятельство. "Что он говорит? - подумал князь Андрей. - Да, об весне, верно, - подумал он, оглядываясь по сторонам. - И то, зелено все уже... как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уже начинает... А дуб и незаметно. Да, вот он, дуб".

На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

"Весна, и любовь, и счастие! - как будто говорил этот дуб.- И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков. Как выросли - так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам".

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их. "Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб,- думал князь Андрей,- пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь,-наша жизнь кончена!"

Другие чувства владели Андреем Болконским, когда он прежней дорогой возвращался из поместья Ростовых. Наташа, юное и прелестное создание, занимала все его помыслы, чувство новой любви переполняло сердце. И весь мир, возрожденный и обновленный, возбуждал в душе князя Андрея радостные надежды. Вот и знакомая роща. "Все было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.

"Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны,- подумал князь Андрей.- Да где он?"- подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал.

Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия - ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. "Да это тот самый дуб",- подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления".

В жизни случается всякое, по-разному люди относятся к окружающему миру, к лесам и рощам, отдельным деревьям. Но если задаться вопросом, что питал к священному Дубу Жрец-друид, то можно предположить: это было чувство трепетного благоговения и молитвенного экстаза. И страха перед той могучей силой, что таит в себе Дуб - могучий земной исполин, подвластный только воле Громовержца. Исполняя обряд, он с напряженным вниманием всматривался в облик Дуба и в тайных приметах видел Владыку Светил, высших Богов, что правили громом и молнией, дождем и ветром, от которых зависил урожай и приплод, милость и кара. Жрец был обязан точно распознать и правильно истолковать людям любой ответ. Наверное, Друиды-священники полагались не только на молитвы и жертвоприношения. Длительные наблюдения за Солнцем и Луной, Юпитером и Сатурном, глубокие знания природно-климатических явлений, сезонов и сроков, исчисленных по каменным кругам Стоунхенджа, или по деревянным святилищам-календарям, помогали им делать правильные прогнозы-предсказания.

Несомненно, Жрецы - строгие ревнители обрядов и традиций, своими знаниями окружающего мира, искусством исчисления сезонов и праздников, превосходили житейский опыт местного населения, уделом которого был тяжкий повседневный труд. Отметим сразу, что Жрецами-друидами мы будем называть не только давних служителей Дуба, не только Волхвов и Шаманов, но и древнейших священников, создателей каменного календаря Стоунхенджа. В этом широком круге приверженцев культа деревьев тоже не было равно достойных, как и всюду, во все времена существовала своя иерархия. Над многими призванными на служение возвышались избранные, священномудрые, и, может быть, только один знал самые глубокие тайны и секреты. Посвященный в таинства Друид-авгур властвовал и управлял, свято хранил обетованные заветы, а в глубокой старости, предчувствуя кончину, передавал Слова, Знаки и Числа Закона самому верному ученику, - новый светоч, в откровении восприняв уже не отдельные Части, а сокровенное знание в Целом, продолжал блюсти традицию и свято хранить тайну, полученную от Богов Первого Времени.

Друид-авгур соблюдал Высший Закон. Мощная память хранила не только все тонкости служения, особенности обрядов и праздников. Сочетая астральную мудрость с искусством врачевания первосвященный мог провидеть будущее, предсказывать судьбу. Но главное, он свято хранил тайну Творения, священную меру пределов и циклов Великих Годов. Мысленным взором Авгур проницал очевидное и постигал суть всех явлений. Твердо зная, что Вседержитель из Единого развернул Триаду Мира, посвященный в тайны бытия Друид во всех вещах созерцал незримое триединство и предугадывал скрытое действо. Поэтому и в священном Дереве, в Дубе и каждом листе его, Друид-первосвященник во всей полноте зрел то, чего не знал никто. Очами ума он видел Триады Закона, в каждой Части созерцал Целое, всесущее Триединство, живой Знак Вседержителя.

Любопытен вопрос: о чем поведал бы Друид, Первый жрец и хранитель Триады Мира, доведись ему рассказать нам о Дубе, открыть тайну Закона, что царит в живом растительном мире? Пожалуй, нам не пришлось бы тогда сопереживать впечатлениям Андрея Болконского, неслышными бы стали и хоры обрядовых песнопений. Проницая мысленно внешнюю листву и кору зеленого Дуба, Друид-авгур возвестил бы, как из маленьких желудей вырастают могучие Дубы и стоят, несокрушимые, и пятьсот, и тысячу лет. Он поведал бы о его внутренней структуре, о триедином геометрическом цикле возрастания, о вездесущей Седмице и тайной Декаде, о Числах, что скрыто правят Вселенной и проявляют свою фигурность в могучем Древе Закона.

Мистическая геометрия Древа Закона мало походит на культовый Дуб Друидов. Вместо пышной кроны и могучего ствола нам откроются удивительные числовые прогрессии, узлы и линии четких циклов. Такую картину воспроизводит Николай Кузанский, выдающийся теолог XV века, на авторитет которого можно положиться.

Он пишет:
"Седмица прогрессий выходит из шестерицы, как время с его последовательностью - из вечности. Седмицу ты обнаружишь в природах порождаемых и гибнущих вещей. Например, когда из семени происходит (progreditur) дерево, а из дерева семя, обе эти прогрессии охватываются седмицей: семя [1], во-первых, восходит в росток [2], потом в куст [3], а позднее в дерево [4]; дерево нисходит в ветвь [5], потом в росток [6] и, наконец, в плод, или семя [7]. Это последнее - иное числом [плод содержит много новых семян - А.З.], чем первое, и, поскольку конец не совпадает числом с первым началом, а конец истечения с началом обратного течения совпадает, получается как раз седмица.

А из неё - десятка. Если а - как бы семя, d - как бы дерево, g - другое семя, k - другое дерево, то a через b и c переходит в d, d через e и f переходит в g - седмица завершается, g через h и i восходит в k, и получается полная десятка.

Индивидуальная определенность вида в а, семени, сама по себе тленная, в своей видовой природе нетленная, стремясь к самосохранению силой конкретизованного в ней вида и желая разрешиться в вид, отбрасывает индивидуацию семени, чтобы через посредство вида произвести из себя себе подобное. В четверичной прогрессии семя восходит в дерево, раз не может без его посредства размножить себя в видовом подобии".

"Я сказал о семени и дереве, но ты попытайся извлечь отсюда знание об универсуме, тем же путем строя предположения относительно минералов, растений, животных и всех чувственных вещей. Символически пользуйся сказанным также в областях рассудка и интеллекта. Например, из семени удивления вырастает дерево рассуждения, приносящее подобные же плоды удивления; дерево рассуждения через вызванное им удивление воздвигает подобное же дерево рассуждения. Точно так же из семенного начала доказательства происходит интеллектуальное дерево, производящее из себя еще семенные начала, через которые снова поднимается интеллектуальное дерево".

Судьба Дуба

Прекрасный совет каждому, кто желает взрастить свое интеллектуальное древо. Очевидно, что символика Дерева очень глубока и не исчерпывается сказанным. Культ деревьев, включая поклонение Дубу, в течение многих веков играл ведущую роль в жизни европейских народов, что нашло отражение в древних легендах и мифах, в обрядах и обычаях. Однако мистический смысл Древа Закона проясняется лучше, если на стародавний калейдоскоп верований взглянуть сквозь призму библейской мифологии. Эзотерия Библии содержит систему триад, где отображены глубокие перемены, что происходили в жизни людей среди природы.

Священная история разворачивается по древнему Закону, где род и народ формируются в триединых циклах. Все начинается у Древа познания добра и зла, где Адам вкусил запретный плод, и, таким образом, сделал первый шаг на пути постижения мира природы.Правда, из-за этого ему не довелось отведать плодов с Древа Жизни. Вероятно, Праотец и не подозревал о его существовании, о благодати, что превыше законов, в райских кущах еще не ведали. Изгнанные из Эдема Адам и Ева занялись земледельческим трудом и приумножением рода, личным опытом добывая себе пропитание и новые знания о мире.

Череду дальнейших мифологических перемен можно представить как восхождение Человека-Человечества от сельской природной жизни к жизни городской, духовной.

Род - земной (Адам) - растительный (Ной) - животный (Авраам-Иаков) - [Египетское рабство] - колена безродные (Моисей-Иисус Навин).

Народ- природный (Первый Храм) - суеверный [реформы Иосии] - [Вавилонское пленение] - законный [Ездра - Второй Храм] - благодатный [Новый Завет].

При всей условности схема позволяет выделить те библейские времена и страны, где царил культ природы, соотносимый с законами растительного мира. Начиная от Адама, родовое Древо Закона в полной мере возросло в Вавилоне и Египте. Это главные древние центры, где Жрецы знали всю полноту астрального Закона, и под влиянием которых происходили коренные перемены в религиозных воззрениях во многих странах и землях. В ходе войн и под влиянием миссионеров ломались старые традиции, внедрялись другие обряды и календари, утверждались новые эпохи.

Согласно Писанию, культ природы проник в Израиль после исхода из Египта. Повседневное служение на земле обетованной исполняли Жрецы по законам и заветам, данным Моисеем, что получил он от Бога на горе Синай. Учрежденная Законодателем жреческая иерархия была подобна египетской по форме и существу. Таинства и обряды, ритуалы и жертвоприношения мистически были связаны с культом Осириса, с тайными числами звездного календаря Тота. Около шести веков двенадцать колен сынов Израилевых под началом Жрецов поклонялись природным Богам.

Жрецы, несомненно, старательно соблюдали традиции, служили для народа в дубовых рощах, на высотах, поклонялись звездам и светилам. Мощная память Жрецов надежно хранила все явные и тайные каноны разнообразных служб, поэтому они вряд ли обращались к священным свиткам, чтобы прочесть заветы и уточнить календарные сроки сезонов. Луна показывала время, а Законы Моисея были недоступны. Их скрывали в священном ковчеге, который хотя и охраняли тщательно, однако, не уберегли. В одной из битв с филистимлянами израильтяне потерпели поражение. Ковчег Божий был захвачен и Книга Закона исчезла. Вероятно, сгорела в Силоме, сожженном врагами. Труд первого Законодателя хранился лишь 150 лет, к тому же священное Десятословие Моисея было свитком запретным как для Жрецов, так и для чтецов из народа. Какого-либо духовного влияния на сельские общины Сынов Израилевых Пятикнижие Моисея тогда не оказывало.

Чудо случилось в 622 году до Р.Х., когда на восемнадцатом году своего правления царь Иосия послал писца Шафана в дом Господень за серебром. Первосвященник Хелкия и сообщил писцу, что нашел он Книгу Закона. Находка, можно сказать, вернула Книгу Закона к новой жизни. Впрочем, все новое губительно для старых традиций. Услышав слова Книги Закона, царь Иосия "разодрал одежды свои". Он понял, что Заветы Божии не исполняются со времен Давида. Боясь гнева Господня, Иосия решил очистить Иудею и Иерусалим от всякой мерзости и сразу приступил к делу.

Осуществляя свои радикальные планы, Иосия полностью ликвидировал прежний культ. Из дома Господня в Иерусалиме он убрал "все вещи, сделанные для Ваала и для Астарты и для всего воинства небесного" (4Цар.-23:4), сжег их и отправил в отставку Жрецов. Реформа быстро набирала обороты. Иосия повелел разрушить все капища, изломать статуи кумиров, вырубить священные дубравы, заколоть всех Жрецов и кости их сжечь на жертвенниках. Созданная Моисеем по египетскому образцу древняя каста Жрецов перестала существовать.

Религиозная реформа царя Иосии, а фактически - жестокое уничтожение Жрецов и стародавней веры, фиксирует важный момент легендарной истории. Поклонение камням и деревьям было искоренено. Священный Дуб срублен. Завершилась эпоха Древа Закона. Здесь обозначен также полный разрыв с древнеегипетской традицией. Жрецы Египта создали сложный культ, идеи которого ярко выражает миф об Исиде и Осирисе. Служение Богам было связано с тщательным учетом хода времени по календарю мудреца Тота, поэтому Жрецы неустанно наблюдали за небесными светилами. Какую-то часть астрономических знаний сохраняли, вероятно, и священнослужители Израиля, ведь они свершали "курения на высотах в городах Иудейских и окрестностях Иерусалима", поклонялись Астарте и "кадили Ваалу, солнцу и луне, и созвездиям, и всему воинству небесному" (4Цар.-23:5). Массовое истребление Жрецов - не только гибель прежнего культа, что создал Моисей в Синайской пустыне. Утрачен был также опыт наблюдений за светилами, практика служения по привычному календарю, исчезли остатки древних астральных знаний.

Сокрушив веру старую, вырубив дубовые рощи, Иосия всеми силами старался распространить веру в Господа "по всему закону Моисееву" (4Цар.-23:25). В Иерусалиме даже отпраздновали Пасху, которую не отмечали со времен судей, и весь ритуал совершили "как написано в сей книге завета". Но было поздно. Книжная премудрость не могла быть привита быстро ни суеверным селянам, ни горожанам. Возродить дух Синайской Книги Закона не удалось. За эти прегрешения Господь в гневе отверг Израиль и город Иерусалим - грянуло нашествие Навуходоносора, а за ним - Вавилонское пленение.

Заметим, что Иосия был самый первый царь, кто обратился к Господу "всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву". Слова - "по всему закону" - следует отметить. Суть в том, что Моисею на горе Синай был открыт Закон Божий во всей полноте. Но пророк, учитывая реалии, сообщил Жрецам лишь должную часть законоположений, необходимых для объединения двенадцати колен Израилевых на земле обетованной. Жизнь земледельцев и скотоводов протекала среди суровой природы, людям было не до высоких духовных устремлений. Дуб, дубовые рощи и капища, высоты и горы, - знаки доступных вершин познания, символы периода, начало которого было ознаменовано явлением Господа Моисею в пламени тернового куста. Реформа Иосии полагает конец, так сказать, природному, растительному этапу священной истории, конец суевериям и разновериям, намечает переход от простого подражания природе к осмысленному восприятию Законов.

Подобная символика была распространена очень широко и была известна, можно сказать, всему Древнему Миру. Так, по рассказу Плутарха, Ромул заложил будущий великий город на Палатинском холме, где еще были дубравы, и спланировал его по форме холма, назвав "Рома квадрата" (Рим 4-угольный). Следует отметить, что Ромул любил священные обряды, и приносил жертвы Богам у деревьев, поскольку вольная молодость его проходила в сельской местности. Но когда в битве за свой город он сразил царя Акрона, то исполнил накануне данный обет.

"Чтобы сделать свой обет как можно более угодным Юпитеру и доставить приятное и радостное зрелище согражданам, Ромул срубил у себя в лагере огромный дуб, обтесал его наподобие трофея, потом приладил и повесил в строгом порядке все части оружия Акрона, а сам нарядно оделся и украсил распущенные волосы лавровым венком. Взвалив трофей на правое плечо и поддерживая его в прямом положении, он затянул победный пэан и двинулся впереди войска..." Символика и реальность здесь дают красочную картину. Однако в калейдоскопе событий проводится мысль: для городского уклада нужны новые Храмы и Законы, время поклонения старым Дубам миновало.

По свидетельству Константина Багрянородного, в X веке киевские русы, когда проходили бурные воды на днепровских порогах, то на острове Хортица совершали благодарственный молебен. В этом безопасном месте "...русы свершают свои жертвоприношения, так как там растет огромный дуб (дерево Перуна). Они приносят в жертву живых петухов, кругом втыкают стрелы, а иные кладут куски хлеба, мяса" . Подобные обряды выполнялись не только вокруг деревьев. Повсюду встречаются древние святилища, где роль священного Дуба исполняет уже сам Перун, деревянный или каменный идол, расположенный в центре обустроенного круга.

В Восточной Европе эпоха поклонения Дубу завершалась в первом тысячелетии. Показательна в этом отношении посольская миссия Константина Философа в Хазарию, исполненная им в 860 году. По пути туда он посетил греческий город Херсонес (по-славянски - Корсунь). Здесь, на крайнем юге древнерусской земли, будущий создатель славянской азбуки неожиданно для себя обнаружил "евангелие и псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке и беседовал с ним". Факт примечателен и тем, что Философ не просто увидел незнакомые письмена, а внимательно различил, т.е. изучил "буквы гласные и согласные", а вскоре сам стал читать и переводить.

Легендарное событие тревожит историческое чувство всех русофилов, побуждая утверждать, что задолго до создания азбуки кириллицы на земле русской уже были свои буквицы, и в разных местах жили люди, которые умели читать, считать и писать. Показательно, что справедливость таких суждений подтверждает сам Константин. И самым неожиданным образом - своими дальнейшими действиями. Философ прекрасно знал, что если появились новые письмена, тем более - Евангелие и Псалтирь на языке русском, - это знамение нового Закона, который будет укрепляться на этой земле. Значит старый, неверный закон должен быть сокрушен, и деяние такое будет угодно Господу. Византийский посланец всюду действует в духе Святого Писания. Возвратясь снова в Крым из Хазарии, где успешно выполнил свою миссию, Константин уже по собственной инициативе отправляется в поселения языческие. Он убежден: надо расчистить путь новому Закону, изложенному письменами русскими. Что делает Философ? "Пространное житие Константина-Кирилла" сообщает:

"Был в народе фульском большой дуб, сросшийся с черешней, и под ним приносили жертвы, называя его Александр, и женскому полу не позволяли ни подходить к нему, ни (приносить) жертвы. И когда услышал о том Философ, не пожалев трудов, направился к ним. И, став среди них, сказал: "Эллины пошли на вечные муки, поклоняясь [как богу] небу и земле, столь большим и добрым творениям. Так и вы, кто столь убогому созданию, дереву, приготовленному для огня, поклоняетесь, как избегнуть можете вечного огня?"

Отвечали они: "Не теперь мы стали так делать, но (обычай этот) от отцов приняли, и благодаря ему исполняются все просьбы наши, а больше всего идут частые дожди. И как мы то совершим, что не дерзнул никто из нас совершить? Ведь если кто и дерзнет сделать это, тогда же и смерть узрит, а дождя уже не увидит до самой своей кончины".

Отвечал им Философ: "Бог о вас говорит в Книгах, как же вы его отвергаете? ...Познайте, братья, бога, сотворившего вас. Вот - евангелие нового завета божьего, в котором были вы крещены". И так сладкими словами уговорил их, приказал им срубить дерево и сжечь его. Поклонился же их старейшина и подошел поцеловать евангелие, так же и все (остальные). И взяв белые свечи у Философа, с пением пошли к дереву, и, взяв топор, ударил Философ тридцать три раза, и приказал всем срубить с корнем и сжечь его. В ту же ночь пошел дождь от бога. И с радостью великою похвалили бога, и бог сильно возрадовался этому" . Итак, написанное русскими письменами Евангелие получает общее признание, утверждается новый Закон. Константин Философ свершает первый шаг на долгом пути христианизации Руси. Впереди новая жизнь, а прежняя - миновала. Вещий знак тому - старый Дуб, что срублен вместе с чужеродной черешней.

Обратимся еще раз к священному Писанию. Реформы Иосии погубили веру старую, а новую воспламенить не удалось. Началось вавилонское пленение, заветы и уставы Законодателя Моисея исчезли. В новой обстановке нужен был новый Закон, чтобы объединить и вывести из плена сородичей, вернуть Сынов Израилевых на обетованную землю. Но где взять такой Закон? Творцы Мифа, конечно, знали, что из безвыходного тупика может вывести только Господь, дав откровение новому пророку. Таковым стал пророк Ездра. Характерно, что накануне встречи с Господом Ездра спокойно "сидел под дубом". Именно здесь он получает повеление свыше создать новую Книгу Закона и возвести Второй Храм, потому что Первый Храм разрушен, а данный Моисею Закон - по словам Ездры, обращенным к Господу - "закон Твой сожжен, и оттого никто не знает, что сделано Тобою или что должно им делать" (3Ездр.-14:21).

Дуб для Ездры уже не священен, а всего лишь большое дерево, в тени которого он пребывал, ожидая Господа. Но смысл старинного символа ему известен - Древо вавилоно-египетского Закона - знак природной растительной жизни, что лишена истинной духовности, время которой уже миновало. Разумеется, Всевышний дал откровение и новый Закон был записан. "Написаны же были в сорок дней 94 книги. И когда исполнилось сорок дней, Всевышний сказал: первые, которые ты написал, положи открыто, чтобы могли читать и достойные и недостойные, но последние 70 сбереги, чтобы передать их мудрым из народа; потому что в них проводник разума, источник мудрости и река знания. Так я и сделал" (3Ездр.-14:46-48). А после того, как царь Кир в 538 г. до н.э. отпустил иудеев из вавилонского плена, Ездра исполнил и второе повеление Господа - построил в Иерусалиме Второй Храм.

Согласно Талмуду, деяния двух Законодателей следует считать равновеликими: "Ездра был достоин получить Тору для Израиля, если бы его не опередил Моисей". В этой формуле можно видеть признание того, что древняя Тора фактически имеет два истока: халдейский и египетский. Кроме того, она выражает различные этапы единого Закона. Заветы и Законы Моисея даны для селян, людей и племен склада природного. Ездра разрабатывал и внедрял мудрость книжную, в основном - для грамотных горожан.

Однако при всем различии, при всей несхожести внешних проявлений, эти Законы едины по существу, ибо выражают разные этапы священной истории, разные уровни духовного возвышения. Отметим также, что даже самые архаичные мифы обычно сопряжены с загадочными числами или календарными датами. Мистические числа и знаки - важнейшие элементы легенд и сказаний, они указывают на тайную связь событий с высшим Законом-Логосом. Корни учения о Логосе восходят к первым временам Древнего Египта, где этот универсальный геометрический Закон был разработан Жрецами-астрологами.

Корни Дуба

Мы уделяем много внимания Дубу потому, что это Древо Закона - великий символ давно миновавшей эпохи, мощная фигура которого выражала глубокие познания древних о земной Природе и Звездах. Вместе с тем, это знак Предела, где кончается культовая жизнь деревьев. Дуб сокрушается вместе с Богами. Значит, уходят из жизни и Жрецы-служители, что у Деревьев молились и приносили жертвы звездным Божествам, а вместе с ними теряется и забывается астральная Мудрость. Новые Боги утверждали свою власть на небе и земле. Преодолевать роковой Предел всегда больно и трудно, это тяжкая рана для старого мира, целительный удар - для нового. Выше было показано, что Дуб срубали, когда появлялись первые Знаки и Буквы, когда зарождалась письменность.

Эта идея была выражена в легендах и сказаниях в незапамятные времена. Может быть, наиболее лаконично и ярко - в Мифе о самопожертвовании Одина - творца рунического письма.

Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину
в жертву себе же
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная, их поднял,
и с дерева рухнул.
(Перевод А. Корсуна)

Один - легендарный воин и жрец, по-видимому, хорошо знал, какую миссию он должен исполнить. "Как явствует из северных хроник, Зигге, вождь азиатского племени Азер, в первом веке христианской эры привел племя с Каспийского моря и Кавказа на север Европы. Он прошел от Черного моря в Россию, где оставил в качестве правителя одного из своих сыновей; то же он сделал в Саксонии и Франкии. Затем он двинулся в Данию, которая признала в качестве правителя его пятого сына Скольда, и оттуда в Швецию, где Гильф, отдав почести удивительному страннику, посвятил его в свои Мистерии. Тут Зигге и правил. Столицей империи он сделал Зипуну, дал новый кодекс законов и основал священные Мистерии. Сам он взял имя Один, основал жреческий клан из 12 Дроттаров (Друидов?), проводивших секретные богослужения, вершивших правосудие и как пророки осуществлявших предсказания судьбы".

Миссия Одина в какой-то мере созвучна миссии Моисея, - оба дают племенам новых Жрецов, новые уставы и службы, чтобы с помощью обрядов и мистерий одухотворить жизнь, объединить лесные народы, охотников и земледельцев. Нельзя исключать, что их учения коренятся в едином источнике. Египет - центр древнейшей науки. Может быть, именно здесь впервые воспринимались и глубоко разрабатывались начальные представления о сотворении Мира из Единого, о пространстве и времени, о прецессии и календаре. В доисторическом мраке скрыты истоки открытия Логоса, универсальная геометрия и тайные Числа которого проницают откровения древних Жрецов. Во всей полноте этот тайный Закон воплощают Сфинкс и Пирамиды в Гизе, египетские храмы, культ Исиды и Осириса, загадочный календарь Триждывеличайшего мудреца Тота.

Есть основания полагать, что в Древнем Мире некогда существовал единый планетарный Центр. Может быть, давний катаклизм разрушил працивилизацию. Спасая самое ценное - сокровенное Знание, когорта Мудрецов перебралась в дельту Нила. Когда природная стихия немного успокоилась, Жрецы Египта стали продолжать заветное дело - внедрять и распространять учение о звездах и Богах в разные края и континенты.

В древнем Мемфисе Жрецы всматривались не только в небесные выси. В круге их интересов были близкие и далекие земли, с аборигенами которых поддерживались просветительские и миссионерские связи. В храмах Мемфиса и других городов они обучали и посвящали в свои тайны посланцев, искателей истины из заморских стран северных, восточных и западных за много веков до того, как появились у Пирамид гости из поселений греческих. Для разных территорий Жрецы-астрономы создавали особые календарные системы. С учетом природной жизни они соединяли свое вероучение с местными традициями, повсюду внедряя культ звездных Владык, обучая людей растительных - собирателей плодов и земледельцев, охотников и скотоводов - трудиться на земле по воле божьей, что проявляется в природных переменах и приметах, в небесных знамениях и планетарных циклах Светил. Знаками, рисунками и фигурами, Числами и Словами египетские Жрецы записывали новые культы и обряды, приспособленные для освоения оседлыми и кочевыми народами разных культур.

Из Центра Мудрости уходили посланцы во все концы света. Верные служители несли астральные знания в дальние страны, распространяли универсальный Закон. Легендарная история возвещает о цивилизаторской миссии Осириса. С берегов Нила увел своих сородичей египетский Жрец Моисей. Учение Одина о Вселенной, его руны и мистерии созвучны многим знакам и таинствам, что бытовали в средиземноморских странах. География древнеегипетских влияний обширна. Следы теологии и космогонии египетских Жрецов встречаются в американских Пирамидах и сказаниях о Кецалькоатле, в календаре Пятого Солнца майя и астеков, в андских мифах о Боге Виракоча, мекканском звездном камне - Каабе, в каменном календаре-обсерватории Стоун-Хенга. Универсальный Логос Египта причудливо сочетается с астральной символикой на Востоке и Западе, на Севере и Юге.

Конечно, подобные утверждения выглядят гипотетически, однако, на наш взгляд, основания для них имеются. И не только исторические и легендарные. Мистический Логос - Закон древней теологии и астрологии - может послужить тому наглядным подтверждением. Смысл этого универсального логико-математического Закона изложен нами в трактате "Тайна Торы", в первой книге триады - "Мудрость Мифа". Здесь же мы хотим показать эту теорию применительно к весьма далеким друг от друга и совершенно несхожим сооружениям, каковыми являются Великая Пирамида в Гизе и каменные кольца Стоунхенджа - Великое Святилище Жрецов-друидов. Эти шедевры древнейшей архитектуры созданы на основе единой астральной теологии. Важным звеном ее является Дуб - природный символ точного времени. Об этом и пойдет речь.

О книге английской

Но прежде - о книге, что подвигла нас на этот не совсем обычный анализ. Несомненно, высокое наслаждение испытал каждый, кто читал "Разгадку тайны Стоунхенджа" . Книга Джеральда Хокинса и Джона Уайта на русском языке издавалась дважды, в 1973 и 1984 годах, и сразу исчезала с прилавков магазинов. Так уж случилось, что в нашей домашней библиотеке оказалось два одинаковых экземпляра. И теперь, глядя на следы, оставленные на потертых страницах, можно сказать, что побывали они во многих местах и читались в разное время, но всегда с повышенным интересом и большой пользой.

Работая над своей тематикой и следуя стародавнему правилу - "читать и считать" - мы тоже на полях делали пометки, записи, вычисления. По мере освоения материала зрело убеждение, что тайна Стоунхенджа и культа Друидов разгадана лишь частично, что древнее Святилище и астральную символику Дуба надо рассматривать и сквозь призму Логоса.

Следует отметить, что авторы "Разгадки" сами указывают на незавершенность исследования. Каменные круги Стоунхенджа - это и святилище, и обсерватория, и своеобразная хронологическая машина. Ученые убедительно доказали, что уже в эпоху неолита это сооружение было создано специально для того, чтобы фиксировать восходы и заходы Солнца и Луны в дни летнего и зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия. Обсерватория позволяла контролировать череду лунно-солнечных затмений, даже предсказывать их приближение по циклам Сароса. Словом, вычислительная машина каменного века работала с высокой точностью, что и показано в "Разгадке тайны Стоунхенджа". В книге интересно и подробно изложены исторические факты и легенды, раскрывающие эпоху и ход строительства этого удивительного сооружения. Но, как нередко бывает, ясные ответы вызывают темные вопросы.

Нас заинтересовала геометрия Стоунхенджа. Почему камни святилища расположены кругами? Чем продиктованы принятые размеры? Что лежит в основе комплекса - точный теоретический расчет или простой опыт? Использовалась ли каменная машина для календарного учета времени? Вопросы не новые, но именно на них мы попытаемся дать ответ. Основным источником сведений о Стоунхендже нам будет служить книга Дж. Хокинса и Дж. Уайта, и в первую очередь потому, что в ней указаны точные размеры плана Святилища. Каждому, кто пожелает познакомиться с нашими изысканиями, не скроем, весьма далекими от современных научных взглядов, рекомендуем прочесть и "Разгадку тайны Стоунхенджа". Однако ключ к высшим секретам Святилища и Дуба Друидов таится в архитектонике Великой Пирамиды.