protos7.ru

Авторская страница

Алекановская надпись

В 1897 году любители древнерусской словесности были взволнованы открытием, которое сделал археолог В.А. Городцов. Неподалеку от села Алеканова, что в Рязанской губернии,  в раскопе с давним названием «Могилки», он обнаружил керамический сосуд, по окружности которого были начертаны странные знаки.

Уже первое прочтение показывает, что на горшке из Алеканова начертано правило приготовления какой-то снеди. Как верно подметил Г.С.Гриневич – это «практический совет хозяйке», несомненно, совет важный и ценный, потому и сделана запись на жбане, чтобы не забывать состав частей и  череду действий. Современные кулинары, вероятно, знают подобную рецептуру.  О чем же конкретно вещают знаки?

Четь – это четверть, четвертая часть чего-либо, а здесь – мера горшка, емкость которого обозначена выразительной фигурой. И теперь ещё четвертями называют 3-литровые бутыли с молоком, не замечая, казалось бы, несоответствия между названием и мерой. В старину мера сыпучих и жидких тел определялась общей единицей емкости. «Мерное ведро – 18 кружек». Судя по знаку, корчага вмещала полуведро, т.е. 9 древних кружек. В общем, емкость корчаги была известна, а прочие знаки напоминали, что и как надо делать, –  В ТУ ЧЕТЬ ЗАЛИТЬ ТРИ ДОЛИ.

Дальнейшие действия зависели от намерений хозяйки, – на праздник или тризну готовилось яство. Судя по тому, что горшок был найден на «могилках», последний раз он послужил для поминальных событий. Может быть, отмечали годину, и безутешная вдовица, уходя, прикопала сосуд с частью снеди, оставила его на могиле незабвенного мужа. Она помнила, сколь дорог был этот кубан покойному. А накануне вдова изготовила для гостей кушанье по древнему обычаю. Что именно? Это была КОУТИ" (кутия, кутья).

Знаки подсказывают порядок приготовления памятного кушанья. В первую очередь, – Пол-Чаши СыТы УЛИй, т.е. влей полчаши из СиТова улья – чистого мёду.  Ситовый улей – это долбленая колода, либо пень с летком (лазком), внутри вощеный, где гнездился пчелиный рой. В лесах тоже добывали дикий мед, отыскивая дупла с пчелами, для них выдалбливали в деревьях пустые борта, очко для пчел и пазок для медового стока. Наверное, улейный мед считался тогда лучше бортяного, и вдова-хозяйка, имевшая небольшую пасеку, вдоволь насытила медвяно сытой ключевую воду для питья, а самый светлый ситовый медок, что сам стекает в посудину, нацедила для кутии и залила Пол-Чаши в горшок.

Глянув на знак, похожий на трехпалую лопатку – КРЖИ, хозяйка зачерпнула Пол-Чаши ржицы и всё выложила в свой горшок. Кашица постная из яровой ржи, а может каша ячная, сваренная загодя, конечно же, задалась на славу, – не крутая и не размазня, а в самый раз. «Бывало сам-то любил и кашу сытную, и пиво ячменное. Ел да баил шутя: «Хороша кашка, да мала чашка», съедал и добавку, запивая медовой бражкой. Справный был мужик, работящий, с утра до ночи, то в поле, то в клети за гончарным кругом. Сама тоже хлопотала без устали, с рассвета до заката хлопотала по хозяйству». Многое вспомнилось вдовице, пока широкой ложкой она мяла и кружила (КРуЖИ) кашу в меду.

А когда кутья разжиделась, хозяйка, привычно глянув на буквицы – И – ИЖЕ, зачерпнула ИЩЁ (ЕЩЁ) каши Пол-Чаши и В ТУ же мерную ЧЕТЬ выложила. И снова стала разминать и крутить кашицу, перемешивая до ровной гущи. Вскоре медовая кутья была готова. Может быть, закрыв горшок, она ухватом и задвинула его за печное чело, чтобы слегка потомить кутию, взогнать медвяной сладостный дух. Бог весть. Одно верно: кутья медовая была изготовлена по обычаю древнему, законному, и на поминальной тризне языческой она гостям и сородичам послужила добрым угощением и приятным утешением. А горшок был оставлен покойному на вечные времена.

Конечно же, аликановский горшок, как и любой другой, служил не только для приготовления кутьи. Здесь важно, что об этом говорят его 14 букв-чисел. На этот счет В.А. Чудинов почти верно подметил, что в надписи «речь идет не о погребальной урне, как полагал Я. Лецеевский, и не о закрывании крышки, как думал Г.С. Гриневич, а о процедуре пития». Действительно, горшок наводит мысли о еде и питии, только надпись вещает не о дикой процедуре, где ради забавы опрокидывают полуведро, кубан «в горло всадив».

Процедура приготовления яств, обозначенная на горшке, по устроению – универсальна, знаки-символы животворят мысль и действие, следуя установленному порядку можно готовить разные кушанья в дни будничные, на тризну – кутью, а на праздники – медовуху. В этом легко убедиться, если к первой Полу-Чаше улейного меду добавить еще Пол-Чаши чистой воды, размешать и влить третью Полу-Чашу с водой, после чего корчагу можно ставить на выдержку. Готовый напиток так и назывался – тройняк,  ибо состоял из двух частей воды и одной части мёду. Повторив процедуру, можно было изготовить и не столь крепкую медовуху – четверняк или пятнак, уж тут дело вкуса. В общем, «Медовой бы сытой тройной да нас по губам», только ныне, увы, иное зелье в моде. Но древние рецепты и наказы живы: «Пить-то пей, да дело разумей».  

Такое вот наше прочтение. Верно ли оно, лучше, хуже ли других, – судить не нам. Мы смотрим на древние письмена не с высоких «научных позиций», чем кичатся иные эпиграфисты, а обыкновенно, по-житейски, полагая, что селяне тех лет в быту и обрядах соблюдали правила и порядки, которые устанавливали Жрецы-волхвы, в разной мере знавшие свое сакральное учение и символические знаки. Наверное, чем большее число любителей станет корпеть над загадочными текстами, тем меньше будет темных пятен в славянской праистории. Случается, и младенец высказывает истину даже королю. «Не Боги горшки обжигают».  

Надпись на горшке, найденном близь села Алеканово, равно – и другие находки, убедительно свидетельствуют о широком распространении рунической письменности, разные виды знаков применялись в больших и малых славянских поселениях уже в давние дохристианские времена. С Кавказа в начале первого тысячелетия свершил свой легендарный поход жрец-воин Один, несомненно, он многое изведал о верованиях и письменах на исконных землях славян, покорил почти всю Европу и, будучи уже в скандинавских горах, открыл руны, т.е. создал свою систему рунических знаков. В III–IV веках н.э. народы восточных славян жили в долгом соседстве и противоборстве с державой Германариха, вождя приазовских готов, в его империи сложился обширный ареал, где знали и хранили языческое письмо. Сказания вещают о Киеве Древнем, что был задолго до появления на Днепре столицы Киевской Руси. В VI–VIII веках на просторах вдоль Волги (река Итиль) были такие письменные государства, как Булгарский и Хазарский каганаты, среднее Поволжье издревле заселили славянские народы Чудь, Весь, Меря, Мордва и другие, все они пользовались знаками-письменами, сходными с алекановскими.

Зиновьев А.В.
Зиновьев А.А.

---

[1] Чудинов В.А. Загадки славянской письменности. М.:ВЕЧЕ, 2002. С.332.

[2] Там же. С. 458–459.